Чужак 5. - Страница 37

— Хорошо, — улыбнулся я, — как мне найти этот дом?

— Давайте я Вас провожу, — предложил стражник.

Ничего не понимаю. Меня слегка берут в кольцо его сослуживцы. Что здесь происходит? Работа Кенора или Лаэры? Так, паранойя брысь отсюда. Я ничем не напоминал о своем существовании княжеской чете. Я не предъявлял никаких прав на княжну Валию. Малышка — это ребенок Кенора и Лаэры, а не мой и княгини. Остается только один вариант, что это связано с Таней. До моего вопроса о ней я никому был не нужен и не интересен. Таня дворцовая штучка и никакого отношения к городской страже не имеет. А вот ее папа, это связанно с ним? Каюсь, кто ее папа я не узнавал. Зачем мне нужно было делать это?

— Договорились, — согласился я и вскочил на Пушка. — Сколько с меня за эскорт? — осведомился я.

— Ничего, — покраснел воин, и наш отряд попрощался с воротной башней.

Хм. Один идет спереди, двое по бокам, а четвертый сзади Пушка. Они думают, что это грамотная коробочка? Пусть никогда так больше не думают! Спокойно, Пушок. Пока не надо никого убивать. Так вот, папа Тани мятежник? Поэтому его гости берутся под контроль? Глупости, зачем ему это баловство? Таня богата и является наперсницей княгини. Следовательно, и он богат и имеет влияние при дворе. Менять шило на мыло, баловаться мятежом, он не будет. Да и не вели бы меня к дому отца Тани, а просто пригласили бы в кутузку. Хотя, я знаю, куда меня ведут? Нет, не в тюрьму. Уж отличить богатый квартал от другого, несмотря на вечерние сумерки, я могу. Жаль, что я в Диоре не увиделся с Дарином и остальной бандой. Что делать? Нужно было спешить. Всего пару дней я выделил себя на получении первичной информации о происходящем со мной действе. Вернее, со мной, в рамках большой политики некоторых королевств, королей, их дочерей и так далее. Один день почти закончился, когда я попрощался с леди Ловией. Вот женщина! Как она пыталась клещами вытащить из меня подробности о "неком артефакте", "некой девушке" и тому подобное! Я профу не сказал и тебе не буду. Слово — это раз и второе это то, что мое общение с Алианой слишком личное. В наших отношениях я сам разберусь. Хотя, мне кажется, что Ловия поняла, кто есть по жизни эта высокородная. После вопроса о том, не была ли эта девушка во дворце на балу, королева задумалась надолго, а потом перескочила на другую тему. Кстати, разговор с Ловией еще не закончен. Она взяла тайм-аут на поднятие архивов и через недельку-другую попросила снова навестить ее. Теперь нудно в темпе распотрошить Рыжика и вернуться в Белгор. Там тоже нарисовалась серьезная проблема. Не зря моих братьев не было перед воротами, когда я с номерами приехал в город. Вот мы и приехали.

— Как Вас представить? — поинтересовался дворецкий, посмотрев на мой конвой.

А домик стильный. Маленький, но очень уютный — это видно сразу. Так, голым меня представлять не надо. Тем более, что Таня может неправильно понять мои тончайшие намеки.

— Друг Тани, — улыбнулся я. — Добрый и старый друг, который захотел навестить ее.

— Все-таки, я прошу Вас представиться, — сказал дворецкий, а к нему присоединилась парочка воинов и один погодник.

Что происходит, черт возьми?

— Скажите ей, — начал я, — что я тот, кто называл ее Рыжиком, прибыл по личному делу и просит гостеприимства в ее доме на одну ночь.

— Это дом графа эл Нари, — пробурчал один из воинов.

— Мое имя не скажет ему ничего, — хмыкнул я. — Впрочем, я не настаиваю на своем визите. Если Таня занята или присутствие ее старого друга в этом доме может скомпрометировать девушку, то я уеду отсюда.

— Она никого не принимает, — вздохнул дворецкий и в глубине его глаз заблестели слезы.

Сволочь?! Какого х…?! Когда и зачем?! Мы же с ней расстались!

— Что с ней! — просипел я.

— Об этом знает уже неделю весь город, — ответил дворецкий.

— Я не местный, — взорвался я. — Я только недавно перешел из пограничья! А до этого, был в дальнем пограничье!

— Рейнджер? — спросил воин графа.

Да мне похеру все! Мое имя, вернее, ни одно из своих имен, я никому не скажу! Меня здесь не знают, и не будут знать!

— Может быть, — прорычал я. — Что вообще происходит?

— Проезжайте, — кивнул дворецкий воинам, и они начали открывать тяжелые кованые ворота.

— Значит, Вы ее называли Рыжик? — уточнил старикан.

— Да.

У меня отлегло от сердца. Если он спрашивает про это — значит, Таня жива. Никто, кроме Лаэры, не знал, что я ее так называю. Я проехал во двор и спрыгнул с недовольного Пушка.

— Пройдемте, — пригласил меня внутрь дома дворецкий.

Пройдем, и я отсюда не уеду, пока во всем не разберусь. Несколько ступенек, роскошный предбанник и мы вошли в зал.

— Присядьте, — указал дворецкий на кресло. — Сейчас к Вам спустятся.

Я сел в кресло с позолотой. Роскошно живут. Блин! Что вообще происходит? Ткач решил бить постоянно и по всем, с кем я знаком? А вот это даже не паранойя. Это мания величия в особо тяжелой форме, усугубленная размягчением мозга. Вот, как это называется. После контракта проводника и вампиров, сволочь себя ни как не проявлял. Кенара — это межэльфийские разборки. Точно ничего она сказать мне не могла, но голова мне на что? Эта дуреха пошла в обход почти всех своих сородичей. Тоже мне вольная каменщица. Только поэтому она избрала такой сложный маршрут и таких попутчиков. Она опасалась Алых, вернее, того, что они могут разболтать. Эта эльфийская малолетка, всего семьдесят пять лет прожила, из положенных шести-семи сотен, получила какую-то информацию и запаниковала. А вдруг меня опознают сородичи в поселке рейнджеров? Дура психованная! Кенара — это не работа ткача. Таня наверняка тоже не ткач. Привычки этой сволочи, я знаю назубок! И самое главное, ткач не повторяется. Он всегда использует разные направления удара! Арна и Дуняша, которые со вчерашнего дня гостят в моем замке, во время атаки ткача на меня были на побережье Восточного океана! Их сопровождал только Матвей! Все! Ударить по ним и баста! Матвей, имея на руках две недееспособные цели, не смог бы ничего сделать. А я был далеко и не ухом, не рылом. Сволочь всегда делает так, чтобы я принял участие в действе. Чтобы я не смог его пропустить! Я же этот катализатор, мать его. Таня — наверняка не работа ткача, как и то, что происходит со мной в переменках, между попадосами. Это должно быть так, иначе я свихнусь, и буду считать раздавленных букашек под копытами Пушка.